Уилльям Глассер (англ. William Glasser; 11 мая 1925 — 23 августа 2013) — американский психолог, создатель и лидер школы психологического консультирования "Школы без неудачников"1975 год. Как мало изменилось с тех пор!
"ни один ребенок не приходит в школу с клеймом неудачника. Школа, и только школа, навешивает на ребенка этот ярлык."
"Собственно, почти в любом деле — в армии, в спорте, в искусстве — редко встречаются безнадежные неудачники. И только в школах мы с полной категоричностью заявляем — ты безнадежен."
"Во время работы в Лос-Анджелесе я выяснил что 75% детей не получают надлежащего начального образования. Это значит, что к концу 6-го класса трое детей из четырех не научились читать и считать в соответствии с установленными требованиями. Эти навыки у них уже не разовьются ни в средних, ни в старших классах. Скорее наоборот, ситуация усугубится, ведь учиться будет все труднее, а система преподавания все больше будет перемещать центр тяжести с индивидуального на унифицированный подход. В действительности, запущенные школы центральных городских районов поставляют миру труда тысячи молодых людей, способных выполнять лишь самую малоквалифицированную работу."
Кроме ужасающей ситуации в системе американского образования( не стоит отмахиваться: у нас есть общее) автор предлагал конкретные способы лечения: изменение системы оценивания, новые принципы собраний и т.д.
Автор описывает интересный эксперимент.
Исследователи Р. Розенталь и Л. Джекобсон наугад отобрали по 5 учеников из каждого класса. После того как учащимся были предложены специальные тесты, призванные определить вероятность академического успеха в будущем, проверяющие как бы между прочим сообщали учителям, что отобранные для тестирования дети способны сделать резкий рывок вперед. На самом деле потенциал этих учащихся был ничуть не выше, чем у всех остальных. Результат оказался совершенно неожиданным. Успеваемость этих учащихся действительно резко возросла как в сравнении с другими детьми, так и безотносительно чужих успехов. Исходя из наличия прочих равных условий, вывод напрашивается сам собой: каким-то образом ни на чем не основанное пророчество сбылось благодаря новому отношению учителей к детям. Учителей воодушевило известие о том, что в привычно сером классе есть несколько способных детей. В результате наряду с запрограммированным успехом якобы перспективных детей произошел заметный сдвиг в учебе и у всех остальных учащихся этого же класса. В приведенном примере решающую роль сыграла вера учителей в возможности своих питомцев.
Аналогичные исследования доказывают и другое: отношение учителей к детям может иметь прямо противоположный эффект, то есть, если учитель ждет от ученика низких результатов, его ожидания оправдываются. Подобная ситуация является наиболее распространенной там, где учеников искусственно группируют по способностям. В выбранной для эксперимента школе каждый класс подразделялся на три группы: слабых, средних и сильных учащихся. Проведенное исследование — обвинительный акт против того, как система деления на потоки воздействует на учителей, а их отношение в свою очередь не позволяет учащимся вырваться вперед и переместиться на другую «беговую дорожку». Замкнутый и разрушительный характер такой системы явствует из приведенной ниже цитаты, взятой из исследования:
«Мы попросили учителей охарактеризовать поведение своих учеников в классе. Детям, которым прогнозировался интеллектуальный рост, были даны следующие характеристики: имеют больше шансов на успех в будущем, более жизнерадостные и любознательные, более своеобразны по сравнению с другими детьми. Прослеживалась явная тенденция оценивать этих детей как более привлекательных, жизнеспособных, приятных в общении, а также как менее нуждающихся в социальной поддержке. Иными словами, дети с заведомо прогнозируемым интеллектуальным ростом обладали, по мнению учителей, более живым и независимым умом. Подобные выводы в первую очередь относились к первоклассникам.
Любопытным оказался контраст, когда к учителям обратились с просьбой дать оценку неперспективным детям. В течение года многие из этих детей также повысили свой коэффициент интеллекта. Чем выше оказывался этот показатель, тем менее лестными становились характеристики. Отсюда явствует, что, если перспективные дети оправдывают ожидания, они выигрывают и во многом другом. Такой ребенок вырастает в глазах учителей как личность. Совсем иначе обстоит дело с теми, чей интеллектуальный уровень повышается вопреки предсказаниям. Это воспринимается как нежелательное проявление с их стороны, нарушающее все представления о нормах интеллектуального развития. Более подробный опрос выявил то обстоятельство, что самые неблагоприятные характеристики давались детям, которые, посещая классы для малоспособных, добились там наилучших результатов.
Чем более возрастал коэффициент интеллекта детей, попавших в группу с предполагаемым замедленным развитием, тем отрицательнее становились отклики учителей. Здесь наблюдалась прямо пропорциональная зависимость. Даже когда дети из слабого потока оказывались в экспериментальной группе, в которую входили ученики с более быстрым развитием интеллекта, характеристики были менее благожелательными по сравнению с теми, что давались их сверстникам из среднего или сильного потоков. Ребенку из слабого потока приходится туго — даже если будет расти его интеллектуальный показатель, вряд ли учителя оценят это обстоятельство как переломный фактор в перспективе на успех».
Авторы не дают ответа на животрепещущий вопрос: как же избежать предвзятого отношения со стороны учителей? С моей точки зрения, гетерогенные, не разделенные на потоки классы, свободные дискуссии на классных собраниях и отмена стандартных оценок—в большой степени могли бы способствовать преодолению предвзятости со стороны учителей и созданию стимулов для хорошей учебы детей. Если применение этих предложений на практике окажется успешным, учителя непременно изменят свое отношение к детям.
При создании гетерогенных классов главное, чтобы учителя не передавали друг другу информацию об успеваемости и способностях детей. У всех детей должны быть равные шансы испытать себя заново с каждым новым учителем. Гомогенные (однородные) классы лишают их этого шанса. Кроме того, заранее полученная информация о прошлых результатах ребенка мешает учителю относиться к нему объективно и непредвзято даже в гетерогенных классах.
"Казалось бы, школьные неудачи — всего лишь одна из разновидностей того большого количества неурядиц, которые могут преследовать человека на протяжении всей жизни. Однако это заблуждение—не существует разнообразных неудач. Согласно принципам терапии реальностью, неудачи бывают двух типов, но оба они—недостаток любви и заниженная самооценка—настолько взаимосвязаны, что разграничивать их было бы не только трудно, но и неестественно."
"Учителей буквально ошеломляют дети, которые явно нуждаются в душевном тепле и ласке, но учителя все-таки плохо представляют себе, как им следует реагировать на эту откровенную потребность в любви со стороны своих подопечных. Детям, которые столь остро нуждаются в любви не только со стороны взрослых, но и сверстников, редко удается найти теплое к себе отношение и бескорыстную привязанность в школе. Сказать, будто удовлетворение потребности ребенка в любви не входит в обязанности школы, равнозначно утверждению о том, что детям, лишенным душевного тепла в семье, вряд ли стоит на что-либо подобное надеяться в будущем. Взрослому человеку, испытавшему дефицит любви в детском возрасте, очень трудно научиться любить самому."
Воспитание социальной ответственности должно войти во все школьные программы.
И хотя эта книга содержит острую критику школ за те барьеры, которые они воздвигают на пути учащихся к осознанию ценности собственной индивидуальности, я далек от того, чтобы недооценивать личную ответственность каждого ученика за свой труд в получении знаний. Без упорной работы и самодисциплины ученики по-прежнему будут терпеть неудачу за неудачей, как бы мы ни преобразовывали школы.
Если личностные потребности детей не реализуются дома, они должны реализоваться в школе. Чтобы проложить путь к успеху, дети должны получать в школе то, чего им недостает: добрые взаимоотношения как со сверстниками, так и со взрослыми
Школы обладают уникальной возможностью избавить детей от одиночества или по крайней мере значительно смягчить этот негативный фактор личностного развития. Ведь в школах так много отзывчивых, незаурядных людей, которые стремятся помочь детям, однако педагогические программы, к сожалению, не способствуют выражению привязанности к детям, и они стараются не проявлять ее. Кроме того, именно школа может обеспечить главные составляющие для обретения уверенности в себе и ощущения собственной значимости: знания и умение мыслить.
А радует, что все равно есть и школы, и классы, и группы в садах, где действительно очень увлекательно заниматься, где есть понятие дружбы и уважения. И люди хорошие такие тоже есть))
ОтветитьУдалитьЕсть!) Только очень мало) Вот и у Глассера обмолвился, что все задачи качественной школы, которые он наметил в своих трудах, может выполнить учитель, который сам состоялся как личность.
УдалитьО))) Эта сила нейролингвистического программирования.
ОтветитьУдалитьПо опыту работы в школе, могу сказать, что в анализе успешности обучения нарушен базовый принцип сравнения объектов. Объект можно сравнивать в развитии только с самим собой. Вот ребенок был - вот ребенок стал. Вот класс был - вот класс стал. А сравнивают так - Петя и Вася, 5а 2015 и 5а 2014 года. Когда говорила об этом на педсоветах, на меня смотрели как на дуру)))
Я 10 лет работала на технологии развития учебной деятельности ученика. И могу сказать, что это наименее травмирующая технология в плане формирования самооценки у ребенка. Он учится себя сравнивать с собой.
А насчет болезненной потребности любви у детей - это все-таки клубок для распутывания психологу. Ситуации в жизни ребенка бывают настолько ужасными, что педагог просто не в состоянии с ними справится.
Пусть смотрят, как на дуру, главное, всколыхнуть болото)
Удалить